ЗЕЛЕНАЯ ЭКОНОМИКА КАК СИСТЕМА

Традиционные подходы к созданию альтернативной энергетики себя не оправдывают. Нужно не просто разрабатывать отдельные технологии, а создавать абсолютно новые комплексные системы.

Как от нынешней мировой углеводородной топки пе­рейти к экономике, основанной на чистой энерге­тике? Силиконовая долина фонтанирует идеями, а политический истеблишмент США выдвигает одно смелое решение за другим. Администрация Обамы обязалась выделить на альтернативные технологии более $100 млрд.; Китай планирует потратить на это $200 млрд., а страны двадцатки — около $400 млрд. С 2005 года венчурные капиталисты всего мира вло­жили в «зеленые» компании свыше $20 млрд.

Но до сих пор львиная доля денег инвестируется в предприятия, которые работают по традиционным экономическим моделям, то есть встраивают эколо­гически чистые технологии в сложившиеся системы. Однако, как показывает жизнь, мало кому удалось таким образом добиться успеха. Новым компаниям трудно превзойти старожилов на существующих рын­ках. В свое время ПК заменили большие компьютеры; возможно, рынок уверует в чистые технологии и мало-помалу бизнес начнет перестраиваться (см. врезку «Мирная победа чистых технологий»). Но если бы мы смогли сознательно перевести энергетику на новые рельсы, нам не пришлось бы долго ждать.

Это, безусловно, грандиозная задача, и, чтобы ее решить, нужно мыслить крупными категориями. Главное, по нашему мнению, — понимать: чтобы кардинально обновить инфраструктуру, недостаточ­но просто заменить одни технологии другими. Речь должна идти о смене систем.

Догадка Эдисона

Томас Эдисон, еще сто лет назад, когда изобретал свою электрическую лампочку, понимал, что технологии нужно преобразовывать комплексно. Он догадался, что его детище, как бы ни было оно ново и хорошо, само по себе не отменит индустрию освещения, ис­пользующую керосин. Поэтому он считал, что самое важное — не решить проблему производства лампо­чек, а заставить людей перейти с керосина на элект­ричество. При всех плюсах электрического освещения оно вытеснит керосиновое, только если будет лучше по цене, яркости и удобству и для него будет создана экономически выгодная инфраструктура.

Поэтому, пока изобретатели в разных странах экспериментировали со своими электрическими лампочками, Эдисон придумал целостную систему, включавшую и генераторы, и счетчики, и линии электропередач, и трансформаторные подстанции. Он учел, и как все это будет взаимодействовать техничес­ки, и как в совокупности образует прибыльный бизнес. К примеру, все тогда считали, что в электрических лампочках должны быть нити накаливания с низким сопротивлением — в этом случае потери энергии при нагревании минимальны. А Эдисон пришел к выводу, что электрическое освещение будет экономически выгоднее керосинового, если удастся резко сократить количество дорогостоящей меди в проводах, исполь­зуемых для передачи электроэнергии. Значит, эти провода должны быть небольшого сечения, а напря­жение — высоким, то есть в самой лампочке нужно использовать нить с высоким сопротивлением. Выбор Эдисоном нити накаливания «был обусловлен ана­лизом издержек, — писал историк науки Томас Хьюз в журнале Technology and Culture. — В его записных книжках экономические расчеты перемежаются дан­ными экспериментов, и среди них можно увидеть ар­гументированные объяснения и гипотезы, основанные на научном знании, — это все единое целое. Секрет уникальности Эдисона и его влияния следует искать... в этом синтезе».

Эдисон экспериментально проверил правильность своих расчетов у себя в Менло-парке, после чего в Нижнем Манхэттене, самой деловой его части, на­чал коммерческий проект — пока совсем небольшой. Это был идеальный плацдарм: здания тесно примы­кали друг к другу, и их густо населяли потенциаль­ные клиенты — финансовые компании, жаждавшие пользоваться плодами прогресса. Важным было и то обстоятельство, что их сотрудники часто засиживались допоздна. Эдисон не случайно показывал на деле свою систему именно тем людям, которые могли вложить деньги в ее развитие. Он даже вовсю пользовался сво­им именем, чтобы склонить на свою сторону власти (например, несмотря на оппозицию газовых компаний, и профсоюза фонарщиков, получить необходимые разрешения).

Другие изобретатели тоже при­думали хорошие лампочки, но они не предложили целостных ком­мерческих систем — и оказалось, что они трудились зря. И сейчас нам нужны Эдисоны «зеленых» технологий.

Системные преобразования

Все сложности, связанные с внед­рением чистых технологий, мож­но свести к одной основной ошиб­ке: внимание уделяется частям, а не целому. Мы предлагаем брать пример с Эдисона и рассматривать новые системы, учитывая четыре взаимосвязанных момента: эффек­тивная технология, новые бизнес-модели, продуманное внедрение и благоприятная государственная политика. В рассуждениях о чис­тых технологиях слишком мало места уделяют экономическим моделям и маркетингу, а о том, как согласовать между собой эти четыре компонента, говорят и то­го меньше. Рассмотрим каждый из них по отдельности.

Эффективная технология. Как правило, системные сдвиги про­исходят, когда появляются но­вые технологии. С изобретением парового двигателя настала эра железных дорог, микропроцессора — век информации. Но полно­стью эти технологии вытеснили старые лишь после того, как вокруг них сложились новые системы. Изобретение двигателя внутреннего сгорания при­вело к появлению автомобиля, но конные повозки уступили ему место, только когда Генри Форд по-но­вому организовал производственный процесс, когда были построены дороги, заправочные станции и т. д.

Любая технологическая новинка может выжить при одном условии — если за ней стоит сложная, раз­ветвленная система, все колесики которой связаны друг с другом каким-то особым образом. Эдисон это хорошо понимал. Он не пытался приспособить свою лампочку к керосиновым светильникам, ни даже к существовавшему в то время способу получения электроэнергии (тогда у каждого потребителя была собственная генерирующая мощность). Он знал, что его задача — до мельчайших деталей предусмотреть альтернативную систему, построить ее как на старых, так и на новых технологиях и с самого начала связать вместе все ее составные части.

Новаторская бизнес-модель. Мы уже не раз писали о том, что рынок принимает новинку, если она, во-первых, действительно реша­ет какую-то важную для людей проблему, а во-вторых, компании удается придумать такую бизнес-модель, при которой ее продукт оказывается прибыльным. Со­ставляющие бизнес-модели — это продукт, отличающийся от всего остального, что представлено на рынке, и обладающий в глазах потребителя несомненной ценнос­тью, формула прибыли и основные ресурсы и процессы, за счет кото­рых компания может производить продукт или услугу. Как именно будет реализована бизнес-модель в интересах и потребителя, и са­мой компании — от этого зависит ее конкурентное преимущество (более подробно об экономической модели см. статью Марка Джонсо­на, Клейтона Кристенсена и Хеннига Кагерманна «Обновление бизнес-модели» в «HBR — Россия» за март 2009 года).

Новые технологические пара­дигмы требуют бизнес-моделей, созданных именно для них. При­мер тому — Google. Кто только не пытался создавать интернет-ком­пании. Но чаще всего их основатели просто воспро­изводили экономические модели медиаиндустрии, то есть они видели в интернете лишь новое пространст­во для размещения рекламы. У многих вообще не было никакой бизнес-модели. Что же касается Google, то она соединила свою передовую поисковую техноло­гию с принципиально новой экономической моделью (поиск, оплачиваемый рекламодателями) и стала одной из самых прибыльных и быстрорастущих компаний мира.

Компании с новаторскими бизнес-моделями могут выбить почву из-под ног у старожилов. Не исключено, к примеру, что вся автомобильная отрасль, которая живет за счет двигателя внутреннего сгорания — его надо совершенствовать, заправлять и ремонтиро­вать, — падет под напором новичков, поставивших на более простые, «зеленые» электродвигатели. Осно­ванная на объеме формула прибыли энергетических компаний (чем больше потребляется энергии, тем выше прибыль) может рассыпаться в прах, если их более прозорливые конкуренты придумают, как зара­батывать на технологии smart grid (интеллектуальны электросетях), назначение которой — измерять и контролировать потребление электроэнергии.

Осторожная стратегия рыночного внедрения. Испы­тать новую бизнес-модель, подкорректировать ее и во всей красе продемонстрировать основным, чаще всего скептически настроенным группам интересов, можно лишь в сравнительно простой, изолированной среде. Системы чистых технологий, подобно тем, которые они должны заменить, будут сложными. Как лучше всего соединить их в единое целое, станет ясно не сразу. Сеть Эдисона работала на постоянном токе, ко­торый с немалыми потерями передавался на большие расстояния, и изобретатель убеждал общественность в том, что переменный ток (а передавать его с помо­щью трансформаторов на дальние дистанции намного проще) — дело небезопасное. Даже сам изобретатель системы не сразу понял, какой она станет в итоге.

Когда слишком многое неясно, лучше действо­вать постепенно, шаг за шагом: учтя самые разные факторы, выбрать ту идею, у которой, по вашему мнению, больше всего шансов увенчаться успехом, и продумать, как быстро и недорого проверить свои гипотезы. Этот совет хорош для всех предприятий-новичков, он вполне применим и к системным пре­образованиям, хотя, чтобы их начать, как правило, потребуются солидные инвестиции. Задача тут такая: провести максимально дешевый и простой экспе­римент, который, тем не менее, позволил бы вам убедительно продемонстрировать все достоинства вашего изобретения.

Из этого следует, что жесткие конкурентные рын­ки — не место для появления новых чистых техно­логий; их создателям нужно искать другие плацдар­мы — те, на которых потребители так высоко оценят преимущества даже еще сырых технологий и бизнес-моделей, что закроют глаза на все их недостатки.

Благоприятная государственная политика. В деле раз­работки технологий нового поколения государства уже давно играют центральную роль. Но не стоит финансировать уже готовые технологии, если не ясно, смогут ли они стать прибыльными. Иначе не будет по­кою от разного рода панацей вроде этилового спирта из кукурузы для заправки автомобилей. От помощи государства будет прок тогда, когда оно начнет поддер­живать не только сами новые технологии, но и новые бизнес-модели.

Но дело не только в финансировании. Законодате­ли должны изменить правовые акты, которые препят­ствуют появлению этих моделей (например, кое-где запрещены электромобили). А поскольку невозможно предсказать, какая из новых технологий возьмет верх, властям стоило бы экспериментировать — вводить новые правила на определенное время или в опре­деленных регионах, прежде чем новая политика «зеленого» развития глубоко укоренится.

Именно так власти Стокгольма борются с пробками на дорогах. Поначалу в некоторых густонаселенных городах пробовали ввести пошлину за въезд в районы с оживленным движением — считалось, что так удаст­ся сократить поток транспорта и улучшить экологию. Но в этом решении оказалось очень много спорных моментов, и не удивительно, что, когда собрались ввести такой налог и в Стокгольме, почти 80% его жителей, как показал опрос общественного мнения, были против.

В 2006 году городские власти провели неболь­шой — в пределах одного района — эксперимент, целью которого было определить интенсивность движения и степень загрязнения воздуха, а также опробовать разные схемы налогообложения. Жи­тели района были удивлены тем, как изменилась их повседневная жизнь: на улицах стало свободнее, а значит, можно было вовремя добраться до нуж­ного места; кроме того, заметно очистился воздух. Эти ощущения подкреплялись точными данными. Положительные отзывы о результатах эксперимента множились. Общественное мнение круто измени­лось, и на общегородском референдуме большинство высказалось за налог на въезд в центр Стокгольма — 52% против 45%. Закон был принят, и в результате интенсивность транспортного потока снизилась на 50%, а объем выбросов — на 14%.

Кажется логичным, что любые системные преобра­зования должны начинаться с технологии — дальше благодаря ей сформируется инновационная бизнес-модель, а власти выходят на сцену в последнюю оче­редь. На деле же, никакого предписанного порядка появления четырех составляющих системы нет и быть не может. С чего бы вы ни начали, прежде всего, нуж­но ясно представить себе всю четырехкомпонентную систему. Затем ее жизнеспособность надо испытать, укрепить и продемонстрировать.

Заменить старую систему на новую невероятно трудно. Слишком высоки риски, слишком много взаимовлияющих факторов нужно учесть, а кроме того, каким-то особым образом должны сойтись звезды, чтобы первопроходцам очень повезло. Не­удивительно, что подобные перевороты случаются редко, а у новых систем легко найти массу изъянов. Но, если мы сосредоточимся только на рисках и недо­статках, нас ничему не научит опыт первопроходцев «зеленой» экономики. Потому-то мы решили лично изучить работу двух инновационных компаний. Это основанная Шаи Агасси Better Place, которая по всему миру строит сети электрозаправочных станций, и соз­данная правительством Абу-Даби компания Masdar. Она разрабатывает и внедряет «зеленые» технологии, в том числе в Масдар-сити, первом в мире городе, который не загрязняет окружающую среду парни­ковыми выбросами. Насколько нам известно, пока нигде больше системный подход не применяется так последовательно и успешно.

Better Place

Многие наверняка уже слышали о Better Place. Но мы посмотрели на работу компании с точки зрения системного подхода, побывали на ее эксперименталь­ной площадке в пригороде Тель-Авива, побеседовали с ее руководителями, — и у нас сложилась целостная картина. В 2005 году Агасси, который тогда входил в руководство SAP, мучился вопросом: как можно было бы избавить целую страну, например его родину Израиль, от нефтяной зависимости? Поиски ответа привели к тому, что Агасси оставил свой высокий пост в SAP и создал собственную фирму, специали­зирующуюся на чистых технологиях. Прежде Агасси занимался системами ПО. Он сразу понял, что неф­тяную проблему необходимо решать комплексно, а начинать нужно с электромобилей: как только все пересядут в них, сама собой отпадет необходимость в бензине. Но первые электромобили появились еще в XIX веке и, пока они по всем статьям, в том числе по удобству и цене, проигрывали машинам с бензи­новым двигателем. Люди станут ездить на электромо­билях, если можно будет проехать без заправки сотни километров — и быстро заправиться.

Технология. Самая главная нерешенная проблема электротранспорта — аккумулятор. Чтобы проехать столько же, сколько обычный автомобиль с полным ба­ком бензина, электромобиль нужно снабдить большим тяжелым и дорогим аккумулятором, да к тому же и медленно заряжающимся. Но Агасси даже не пы­тался приспособить эту технологию к существующей системе; его занимало другое — как выстроить новую, чтобы электромобили стали такими же удобными, про­изводительными и доступными, как и оборудованные двигателями внутреннего сгорания.

Он пришел к выводу, что аккумулятор надо делать сменным: это поможет решить многие технологи­ческие проблемы. Chevy Volt, гибрид General Motors, надо подзаряжать каждые 65 км, и он использует лишь 50% мощности своих батарей — в этом случае, по расчетам GM, они прослужат десять лет, на что корпорация предоставляет гарантию. А что, если продавать только саму машину — так, чтобы акку­мулятор оставался собственностью компании? Тогда он сможет работать с большей производительностью. Аккумулятора Better Place хватает на 160 км без за­рядки, поскольку компании не нужно обеспечивать 10-летную гарантию.

Но, чтобы пользоваться электромобилем было удобно, недостаточно только усовершенствовать аккумулятор — нужно создать принципиально но­вые условия. Better Place видит их так: широкая сеть электрозаправок, на которых рядом с домом или работой люди будут легко заряжать свои машины; автоматизированные станции, где разрядившиеся аккумуляторы можно будет быстро заменить на полностью заряженные; разработанная Better Place компьютерная программа AutOS, которая следит за состоянием аккумуляторов и сообщает водителям, что пора заехать на электрозаправку или станцию обмена.

Спроектированная Better Place сеть должна мак­симально облегчить жизнь водителям электромоби­лей. Но ее создатели ставили перед собой еще одну задачу: устранить не столь очевидное, но не менее серьезное препятствие, затрудняющее внедрение электромобилей. Речь идет о параметрах сети элект­ропитания. Оппоненты идеи электромобилей давно уже говорят, что в час пик, когда все будут в конце дня ставить машины на подзарядку, сеть окажется перегруженной. Better Place предусмотрела и это. С помощью AutOS она будет составлять график заряд­ки каждого автомобиля, то есть отправлять машины подзаряжаться в то время суток, когда электроэнер­гия дешевле всего, и тем самым поможет избежать пиков потребления. Электрокомпании тоже очень заинтересованы в управляемом спросе — это позво­лит им равномерно распределять нагрузки.

Бизнес-модель. В процессе работы над этим ре­шением Агасси обратился за советом к президенту Биллу Клинтону, который заметил, что пересадить на электромобиль важно покупателей не только но­вых машин, но и подержанных, а таких людей куда больше. Клинтон спросил, будет ли электромобиль Агасси столь дешевым, что затмит собой бензиновый. Можно ли, спросил он, раздавать такие машины бесплатно?

Аккумулятор стоит $10 тысяч. Если бы он принад­лежал компании, то это существенно удешевило бы электромобиль, но он все равно не стал бы бесплатным. Что бы могло восполнить издержки производителя, бесплатно раздающего машины? Стала вырисовываться новая экономическая модель: Агасси будет продавать не машины, а электричество, точнее — километры. По сути, решил он, это то же самое, что делают операторы мобильной связи: они создают сеть и берут на себя большую часть расходов на приобретение самих телефонов, а клиенты платят за минуту разговора. Better Place «привяжет» сто­имость электроэнергии, расходуемой на километр пробега, к стоимости километра на бензиновом двигателе (она намного выше), и тогда электромо­били будут ощутимо дешевле того же класса машин с бензиновым двигателем. Да и вообще можно про­давать электрокилометры так же, как операторы мо­бильной связи продают время разговора: по разным тарифным планам — от платы за каждый покрытый километр до контрактов с фиксированной ценой.

Рынок. Агасси нужен был «пилотный» рынок, на котором он мог бы за короткое время продать столько автомобилей, чтобы окупить затраты на соз­дание сети электрозаправок и станций для обмена аккумуляторов. В массовом порядке это проще было бы сделать на компактном пространстве.

Еще в начале электромобильной эпопеи Агасси изложил свои идеи Шимону Пересу, тогдашнему вице-премьеру Израиля, который его поддержал. Понятно, почему свой эксперимент Агасси начал именно в Израиле: это небольшое государство с ин­новационной, ориентированной на чистые техно­логии экономикой, особенно заинтересовано в том, чтобы покончить с политической властью нефти. Там мало кто проезжает за один раз больше 30 км, и ав­томобили редко пересекают границу. «Это идеаль­ный транспортный остров, — шутит Агасси. — Если ваша машина выехала за пределы страны, значит, ее угнали». К тому же в Израиле 60% новых машин при­обретают для своих сотрудников организации. Более 50 израильских компаний уже выразили готовность частично заменить свои автопарки электромоби­лями Better Place.

Политика. Перес уже разработал вполне простую общественно-политическую программу перехода Израиля на электромобили. Он продумал систему налогов: для ввозимых в страну новых машин налог составлял 50%, теперь его поднимут до 72%, а став­ка для электромобилей — всего 10%. Кроме того, Перес представил Агасси ведущим израильским

и европейским промышлен­никам, и один из них, Карлос Гон, глава альянса Renault-Nissan, стал основным парт­нером Better Place.

Такова государственная политика; что же касается политики более низкого уровня — муниципально­го, то тут, как выяснилось, работы — непаханое поле.

За разрешением на установку колонок электроза­правки компании пришлось обращаться в каждый муниципалитет отдельно. Есть надежда, что все упростится, если правительство примет закон или, в случае успешной демонстрации системы в конкрет­ных районах страны, местные власти проникнутся к ней доверием.

Сейчас Better Place развертывает в Израиле запра­вочную сеть для электромобилей. Станции обмена аккумуляторов хорошо «себя показали» в Японии: установить новый вместо разряженного можно менее чем за две минуты. Свое навигационное прог­раммное обеспечение для GPS-навигаторов ком­пания обкатывает на традиционных автомобилях. Испытание всей системы запланировано на 2010 год, а в 2011-м начнется ее поэтапное внедрение.

Конечно, как дальше сложится судьба Better Place, неясно. Критики считают, что Агасси слишком вы­соко замахнулся. И правда: поспорить есть с чем. В частности, многие говорят, что если проводить в жизнь идею станций обмена батарей, то аккуму­ляторы и гнезда для них в электромобилях должны соответствовать единому стандарту, а это связывает руки производителей в том, что касается дизайна. У кого-то возражения вызывает и масштаб экспе­риментального рынка. Одно несомненно: Шаи Агасси работает системно. И это чрезвычайно важ­но — готовя переход на новую систему, с самого начала учитывать все ее четыре составляющих.

Better Place особенно хороша в качестве примера, показывающего, что настоящий переворот мо­жет произвести даже одна отдельная компания.

Чистые технологии крупным масштабом

Предположим, у вас гораздо больше денег, поли­тической власти и природных ресурсов, чем у Агасси. Как бы вы тогда внедряли чистые техно­логии? Чтобы ответить на этот вопрос, мы отправились в Абу-Даби, крупнейший эмират и сто­лицу Объединенных Арабских Эмиратов, который располагает 9% мирового запаса нефти. Тем не менее, его правительство тоже готовится к тому моменту, когда они иссякнут, а потому делает ставку на развитие чистых тех­нологий. С этой целью оно за­пустило проект Masdar Initiative. Его цель — диверсифицировать экономику эмирата, обеспечить его экономический рост за счет постоянного раз­вития чистой энергетики, в том числе основанной на использовании солнечной энергии, и тем самым внести свой вклад в решение проблемы глобально­го потепления. Это «решение века» вылилось в не менее масштабный план: компания Masdar, занима­ющаяся исследованиями в области альтернативных, экологически чистых видов энергии, разработала проект города, носящего ее имя — Масдар-сити. Это будет первый в мире город, не загрязняющий окру­жающую среду углеродными выбросами. Он станет средоточием чистых технологий. Проект стартовал в феврале 2008 года.

Технология. Масдар-сити предстоит жить только на «зеленой» энергии, которая большей частью будет вырабатываться там же. В городе не будет машин; для перевозки жителей предусмотрена автоматизи­рованная система индивидуального транспорта без водителей, работающая только на электричестве. Об­ширная сеть пневмотруб будет собирать весь мусор в одно место, откуда часть его пойдет на повторное использование, часть — на переработку, а часть — на производство энергии, то есть все отходы будут пол­ностью утилизированы.

Город построят на бетонных опорах высотой не­сколько метров, поэтому доступ к основной ин­фраструктуре — трубам водопровода, канализации и кабелям электросетей — будет открыт. Улицы и зда­ния спланированы так, чтобы горячий воздух пус­тыни поднимался вверх и получался охлаждающий город ветерок. Жар, скапливаясь в аэродинамических трубах, будет поступать в городскую систему опрес­нения. Это позволяет сэкономить электроэнергию и при кондиционировании воздуха, и при производст­ве пресной воды. В целом, Масдар-сити станет живой лабораторией, в которой чистые технологии будут использоваться в самых разных сочетаниях.

Бизнес-модель. Занимаются проектом Masdar Initiative пять отдельных подраз­делений, одно из которых отвечает за проект города. Инвестицион­ное подразделение ищет компа­нии — разработчиков чистых тех­нологий и получает в них долю. К числу таких инновационных фирм относятся, например, амери­канская Solyndra, которая разрабо­тала новый тип цилиндрических солнечных панелей, более деше­вых и вырабатывающих больше электричества, чем обычные сол­нечные батареи, и London Array, крупнейшая в мире ветряная элект­ростанция, которая начинает функ­ционировать в Великобритании. Промышленное подразделение отвечает за произ­водство оборудования для экологически чистых тех­нологий; недавно в Германии открылось его первое предприятие по производству солнечных батарей. Еще одно подразделение специализируется на стра­тегиях уменьшения выбросов парниковых газов; в частности, занимается проблемой снижения эмиссии углеводородов при добыче нефти в Нигерии. И нако­нец, пятое подразделение представляет собой первый в мире университет чистых технологий — Масдарский институт науки, созданный на базе американского Массачусетского технологичес­кого института. Этой осенью он принял первых своих сту­дентов — это 92 человека из 22 стран. В 2010 году инсти­тут переедет из временных помещений на постоянное место в Масдар-сити.

Подразделения будут об­мениваться идеями, и поддер­живать друг друга. Например, компании, в которые вкла­дывает деньги Masdar, по­лучат на конкурсах префе­ренции как поставщики для Масдар-сити, откроют офисы в городе и смогут пользовать­ся ресурсами Масдарского института. «Мы отладим процесс разработки тех­нологий, — сказал нам Тарик Али, вице-президент института по науке и связям с производством. — Мы создавали наши подразделения так, чтобы охватить все этапы — от фундаментальных исследований до полномасштабного внедрения».

Но главное, по нашему мнению, что в результате согласованной работы всех подразделений Masdar получается новая экономическая модель, причем не столько для самой компании, сколько для государст­ва, — создание кластера чистых технологий. По опре­делению основоположника теории кластеров Майк­ла Портера, кластер — это сосредоточение в одном регионе взаимосвязанных компаний (поставщиков, производителей и др.) и учреждений (образователь­ных заведений, инфраструктурных предприятий), которые работают в определенной сфере, дополняют друг друга и, используя уникальные ресурсы региона, определяют его конкурентное преимущество. Клас­теры подпитываются собственным успехом, запуская «спираль удачи». Набирая обороты, Масдарский институт науки и другие подразделения Masdar нач­нут привлекать в город больше компаний, работаю­щих с чистыми технологиями. Заодно прибавится дел у строительного подразделения, а промышленному и инвестиционному будет легче получить доступ к самым современным технологиям и потенциаль­ным партнерам. General Electric уже зарегистриро­валась в качестве основного арендатора. Предпола­гается, что первые арендаторы въедут в свои офисы в 2013 году, и в ближайшие десять лет город станет местом прописки главного офиса Masdar, Междуна­родного агентства по возобновляемой энергетике, 1500 компаний, работающих с чистыми технологиями, и 40 тысяч жителей Масдар-сити.

Рынок. Masdar продумала, как поэтапно реализовывать намеченное. Уже построена крупнейшая в мире солярная электростанция общей мощностью 10 ме­гаватт, а сам город возводится по модульному прин­ципу, квартал за кварталом — первый будет сдан в конце 2009 года. По ходу дела будут фиксироваться и тщательно изучаться все самые удачные решения и промахи, чтобы учитывать их при строительстве нового. «У нас уже большой опыт, — говорит Халед Авад, отвечающий за строительство города. — Вто­рой квартал будет стоить гораздо дешевле первого, и работа тут закончится намного быстрее».

Развертывая и включая в общее целое новые технологии, разработчики выявляют и устраняют проблемы, связанные с их вводом в эксплуатацию. С этим сталкивается любое предприятие, решив­шее применить «зеленые» принципы, где бы оно ни располагалось; преимущество Masdar в том, что здесь этот опыт осознанно и целенаправленно аккумулируют.

Фактически Масдар-сити — сам себе рынок. Здесь созданы уникальные условия для внедрения и раз­вития чистых технологий, а потому именно в этом городе доводятся до ума и сами технологии, и новые бизнес-модели, вполне подходящие для всех: раз­вивающийся мир сможет использовать их в своих проектах, а развитый — встроить в действующие мощности.

Политика. Понятно, что Masdar как государствен­ная организация находится на особом положении и своими возможностями превосходит компании из других стран, политика которых в отношении чистых технологий не столь решительна. Да и подобный размах деятельности в частном секторе невозможен. Masdar управляется как независимое предприятие, но компания была основана на государственные день­ги — $15 млрд. Землю, на которой возводится Мас­дар-сити, выделил Абу-Даби; эмират объявил город зоной беспошлинной торговли: здесь иностранным компаниям не грозят требования к нерезидентам и всячески поощряются предпринимательство и инновации. По сути, Masdar для Абу-Даби — что-то вроде лаборатории, в которой правительство оттачивает свою политику в области чистых техно­логий и вырабатывает соответствующие льготные правовые нормы.

Конечно, эту модель легко разбить в пух и прах, сказав, например, что она не оправдает себя в стра­нах с более свободной экономикой и более демок­ратическим строем. Но не будем забывать, что пре­зидент Обама и Конгресс предполагают выделить на развитие чистых технологий в США $100 млрд., а это в шесть с лишним раз больше того, что Абу Даби вло­жил в Masdar. Американское правительство учрежда­ет свободные экономические зоны в обезлюдевших больших городах; из этих $100 млрд. сколько-то оно в принципе может выделить на создание в США кластеров «зеленых» предприятий или всячески поощрять их формирование. Уже очевидно, что работать надо системно, а стало быть, перенимать опыт Masdar, то есть комплексно реализовывать один целостный проект, пусть и не глобального масштаба, перспективнее, чем хвататься за сотни мелких инициатив.

Строительством Масдар-сити «зеленые» устремле­ния Masdar не ограничиваются. Проектное подразде­ление своей целью видит создание технологий, при которых в окружающую среду не попадают углеродосодержащие газы и другие опасные отходы. Поэтому оно обратилось к поставщикам с просьбой снизить нагрузку на окружающую среду. Это пожелание было услышано: уже десятки компаний Ближнего Востока и других регионов сокращают выбросы углерода и внедряют «зеленые» технологии.

Ждет ли Masdar успех? Говорить об этом еще рано, как и пытаться предугадать судьбу Better Place. Но как бы ни сложилось их будущее, само их существование доказывает, что такие компании возможны в принци­пе. Своим примером они показывают всем нам плюсы и минусы тех или иных способов перехода на «зеле­ную» экономику. Работая системно, находя абсолютно новые основания работы, выстраивая новые бизнес-модели, особым образом сочетая ключевые элементы целостной системы, обе компании вносят огромный вклад в развитие жизнеспособных альтернативных технологий. И при всем ограниченном масштабе своей деятельности они действительно уменьшают риски и стоимость новых технологий, повышая их эффективность. Их новые системы уже обретают осязаемую форму. Смогут ли они потеснить традици­онную нефтезависимую экономику? Скептиком быть легко. Что до нас, то мы предпочитаем рассматривать Masdar и Better Place как примеры, которые осталь­ному миру стоило бы подробно изучить.

Как правило, попытки перевести энергетику на альтернативные технологии сводятся к поискам исключительно технологических решений, благодаря которым новые технологии можно было бы встроить в существующие системы. Поскольку упор не делается на целостность системы, чистые технологии внедряются медленнее, чем могло бы быть. Правительствам и компаниям нужно одновременно учитывать четыре равноценно важных компонента: перспективную технологическую систему; иннова­ционную, приспособленную к кон­кретным условиям бизнес-модель; стратегию рыночного внедрения, обкатанную на ограниченном полигоне; благоприятную государственную политику. В настоящее время проводятся два интересных эксперимента системного характера: Better Place в нескольких странах строит сети электрозаправочных станций для электромобилей; правительство Абу-Даби основало компанию Masdar, задача которой — создать в ОАЭ сектор чистых технологий.

Мирная победа чистых технологий Очень трудно напрямую конкурировать с энергетикой, основанной на ископаемых видах топлива. За вековую историю ее развития в мире сложилась обширная сеть производства и распределения энергии, которая питает наши дома, машины и заводы и с которой по удобству, эффективности и оптималь­ности затрат пока никакие альтернативные технологии не могут сравниться. Государственные гранты, цель которых — помочь разработчикам довести еще сырые технологии до конкуренто­способности, выдаются от случая к случаю. Но о чем бы ни шла речь, ни одно решение не выдержит проверки временем, если оно внедряется в искусственно созданной конкурентной среде, поддерживаемой постоянными субсидиями. Недоработанные технологии появляются то и дело. Персо­нальный компьютер поначалу не смог потеснить с рынка мини-ЭВМ и мейнфреймы. Но его совершенствовали; каждая новая версия проходила проверку на рынке домашних устройств, и в конце концов ПК и на основном рынке — в офи­сах компаний — стал наиболее предпочтительным вариантом. История некоторых чистых технологий складывается похо­жим образом: они появляются в качестве дополнения к тому, что есть (электротранспорт районного значения в развитых странах; электростанции, использующие энергию солнца или ветра в развивающемся мире, которые существуют помимо основных сетей), совершенствуются и получают возможность конкурировать на больших рынках. Мы приветствуем каждую такую попытку. Это, безусловно, лучше, чем просто тратить деньги на очередную модную технологию.

Марк Джонсон — глава Innosight, инвестиционной и

консалтинго­вой фирмы, специализирующейся на

стратегических ин­новациях.

Джош Саскевич — старший консультант Innosight.