Ловушки интеллекта

Мы вроде бы уже привыкли к тому, что в мире бушует кризис. Люди в большинстве своем искренне убеждены, что у него финансовая природа, поэтому все дискуссии обычно сводятся к ничем не обоснованным прогнозам (по сути — гаданиям) относительно стоимости нефти, упорядочения ипотеки и курсов валют. Мне же кажется, что у нынешних событий гораздо более глубокие корни и кризис нужно рассматривать не как финансово-эконо­мический, а как мировоззренческий.

Последние лет пятнадцать ученые, публицисты да и ме­неджеры-практики много говорили о переходе человечест­ва в новую эпоху, которую называли по-разному: кто «но­вой экономикой», кто «информационным обществом», а кто «обществом знания». При этом обсуждались кра­сивые футурологические сценарии того, как изменится жизнь человека в новое время. Авторы этих сценариев в основном размышляли об удивительных возможностях и перспективах, не задумываясь о том, что инновации мо­гут не только привести к успеху, но и породить новые проб­лемы. Можно, конечно, вспомнить «Шок будущего» аме­риканского футуролога и публициста Элвина Тоффлера, но это книга скорее о восприятии резко ускорившихся пе­ремен, чем об их сути. Мне же кажется, что кризис при­обрел такой размах в том числе и потому, что происходит слом старого «индустриального» мышления, а новое мыш­ление «общества знания» вскрывает опасности, связанные с абсолютизацией человеческого интеллекта.

Выдающийся немецкий физик, Нобелевский лауреат Макс Борн называл успехи человечества в изучении кос­моса победой человеческого интеллекта и поражением разума. Он утверждал: интеллект определяет, что можно сделать в принципе, а разум — чем действительно стоит заниматься. Конечно, высказывание Борна нельзя по­нимать буквально — он не консерватор и не обскурант. И все же за последние тридцать лет исследование космо­са стало гораздо более прагматичным, чем прежде, кос­мическая гонка замедлилась, а конкуренция значительно ослабла: США и Россия уже много лет ведут совместный проект по использованию МКС. Так вот, по-моему, сейчас весьма уместно вспомнить мысль Борна и приглядеться к тому, что человеческий интеллект «натворил» за по­следние десятилетия в сфере бизнеса.

Прежде всего, приобрела популярность безудерж­ная интеллектуальная креативность. Особенно ярко она проявилась при создании так называемых деривативов — производных финансовых инструментов. Изначально их придумали как средство хеджирования рисков, а потом они зажили своей жизнью, породив целую область чисто спекулятивных финансов. В определенной степени то же можно сказать и о концепции стоимости компании. Идея о том, что главная задача менеджмента публичной ком­пании — увеличить ее рыночную капитализацию, каза­лась почти бесспорной. Правда, корпоративные сканда­лы 2001 года потребовали некоторого уточнения этого тезиса, заставив задуматься о том, что здесь не все средст­ва хороши. Но даже после 2001 года казалось, что нара­щивание капитализации любыми законными способа­ми — и есть правильное ведение бизнеса.

В рамках описываемого процесса в маркетинге сложи­лось целое направление «брэндостроительства». Ранее брэнды появлялись как следствие особой ценности тех или иных товаров и услуг. Теперь же стали разрабаты­ваться методы создания брэндов на пустом месте, фак­тически без прямой связи с этой самой ценностью. Лю­бопытно, что маркетологов мало чему научил крах так называемых доткомовских компаний.

За что будет платить потребитель в будущем? Научен­ный кризисом, захочет ли он платить за брэнд? Не возник­нет ли вслед за концепцией бережливого производства развитая концепция бережливого потребления, согласно которой платить стоит только за потребительские свойст­ва, а плата за брэнд будет осуждаться обществом как вуль­гарная дань тщеславию?

Перефразируя Борна, можно сказать, что переход к об­ществу знания требует «брака по расчету» между интел­лектом и разумом, причем свидетелем на этой «свадьбе» должна стать новая этика бизнеса, строго следящая за тем, чтобы финансовый успех всегда был связан с адек­ватным производством ценности. В противном случае человечеству грозит учащение и углубление кризисов, бессмысленное расходование дефицитных природных ресурсов, обострение национального эгоизма и прочие неприятности, которые могут поставить мир на грань выживания.